Литературный альманах - HOME PAGE Содержание номера



Лев Рубинштейн


ТО ОДНО, ТО ДРУГОЕ

То одно.
То другое.
То третье
А тут еще что-нибудь.

То слишком точно.
То чересчур приблизительно.
То вообще ни то, ни се.
А тут еще и через плечо заглядывают.

То чересчур пространно.
То слишком лаконично.
То вовсе как-то не так.
А тут еще и зовут куда-то.

То чересчур ярко.
То слишком сумрачно.
То не поймешь как.
А тут еще изволь
постоянно
соответствовать.

То сил нету двигаться.
То невозможно остановиться.
То обувь пыльная.
А тут еще берутся
рассуждать и такое
несут...

То нет сил продраться
дальше оглавления.
То приходится
терпеть неизвестно
зачем.
То бумагой порежешься.
А тут еще и пихают
со всех сторон.

То забудешь, о чем думал все утро.
То невозможно удержаться от сентенций типа: "У поэта
между строк то же, что и между ног".
То захворает кто-нибудь.
А тут еще и неуверенность одолевает...

То система собственных представлений вызывает лишь
досаду.
То личный опыт покажется таким ничтожным.
То воронье кричит над опустелыми пашнями.
А тут еще и в зеркало нечаянно посмотришь...

То случайное воспоминание щемяще отзовется в душе.
То пеплом все вокруг засыпано.
То так запрячут, что не найдешь никогда.
А тут еще и вон что творится...

То тяготит собственное молчание.
То такое ощущение, что наговорено на несколько лет
вперед.
То вдруг забудешь о несказанной прелести данного
момента.
А тут еще и полная неизвестность...

То призраки во тьме снуют и нам сулят тревогу.
То другие какие-нибудь странности.
То угасают надежды прямо посреди пути.
А тут еще и не разобрать ничего...

То утекает ртутный шарик навстречу пасмурной судьбе.
То преследует по пятам одно лишь тяжкое воспоминание.
То упорно ускользает главный смысл.
А тут еще и природа не терпит пустоты...

То Восток розовеет.
То Запад догорает.
То дневные заботы.
А тут еще и время какое-то такое...

То простираются просторы.
То не видно ни зги.
То на сердце туман.
А тут еще и все понять надо...

То о веселии вопреки всему.
То о понятном и непонятном.
То о том, как смириться с дребезжаньем угасающих надежд.
А тут еще и не успеваешь ничего...

То о заметном падении энтузиазма в наших рядах.
То о возможности избавления от пагубной привычки все
называть.
То об уместности именно такого взгляда на вещи.
А тут еще сиди думай, что можно, что нельзя...

То радуюсь неизвестно чему.
То тревожусь неизвестно о чем.
То неизвестно к чему влечет.
А тут еще и всякие разговоры...

То золота неосторожный вид.
То треснувшая вдоль себя завеса.
То вдруг ляпнут что-нибудь, не подумав.
А тут еще и жди, пока обратятся...

То бытия стреноженная прыть.
То всякого кивка свое значенье.
То сознанье начинает дребезжать.
А тут еще и не дозовешься никого...

То память в каждой складке древесины.
То зелья приворотного глоток.
То с местами какая-нибудь путаница.
А тут еще и слышать ведь ничего не хотят...

То образ вечности подвижный.
То ждут у самого порога.
То титаническая попытка очнуться.
А тут еще и то, что нельзя увидеть,
представится однажды...

То памяти склоненное чело.
То завтрашнего полдня перебежчик.
То как навалятся, как пригнут к земле.
А тут еще и всем все объясняй...

То ветра ночного простуженное дыханье.
То пузыри земли у всех на языке.
То наивно рассчитываешь преодолеть все это наиболее
привычным способом.
А тут еще и эти...

То явное преобладание одного начала над другим.
То общее, что может только присниться.
То ждут не дождутся, чтобы уличить в противоречии.
А тут еще и какая-то совершенно непонятная реакция...

То описание каждого из бесконечного множества
вариантов.
То ожидание событий, не имеющих аналога ни в одной из
мифологий.
То мы с тобой не знаем, что друг с другом.
А тут еще и то, что было, покажется, что не было...

То пасмурное утро после бессонной ночи.
То невозможно охватить все существующее.
То непреодолима тоска по вековечному.
А тут еще то, чего не было, покажется, что было...

То еще один очередной пункт в реестре переживаний.
То вдруг обнаруживается разные вещи, и неизвестно
что с ними делать.
То терпи неизвестно за что.
А тут еще и не развернуться по-настоящему...

То тяготы и тревоги.
То надежды и утешения.
То небо над Аустерлицем.
А тут еще и решение какое-нибудь подоспеет...

То клейкие листочки.
То сопоставь каждое с последующим и предыдущим.
То становится совершенно ясно, что бесконечно это
продолжаться не может.
А тут еще и конца не видно...

1985


ШЕСТИКРЫЛЫЙ СЕРАФИМ

1.
И ангелы бывают разные.

2.
Ну и семейка!

3.
Серьезный разговор.

4.
Серьезный разговор.
(продолжение).

5.
Да или нет?

6.
Георгий Назарыч.

7.
Тревога не бывает напрасной.

8.
Долгие проводы - лишние слезы.

9.
Непредвиденные обстоятельства.

10.
В Москве.

11.
Вот это встреча!

12.
Перстами легкими как сон...

13.
Попытка не пытка.

14.
Да и вы не Пушкин.

15.
Опять проклятые вопросы

16.
Тень отца Гамлета.

17.
Прощай свободная стихия.

18.
Отец.

19.
Новое лицо.

20.
Сенька-Самурай.

21.
Приливы и отливы.

22.
Есть шанс.

23.
Так близко и так далеко.

24.
Ночной переполох.

25.
На кладбище.

26.
Песня без слов.

27.
Запутался, совсем запутался.

28.
Пусть он уйдет.

29.
Перемирие.

30.
Смотря откуда посмотреть.

31.
Еще одно испытание.

32.
Потею, сил моих нет!

33.
Неудачное сватовство или любовь к кукурузным палочкам.

34.
Сто восемьдесят на девяносто.

35.
Мама! Он пришел!

36.
Не уходи - мне страшно.

37.
Еще трое - и все с засученными рукавами.

38.
И утро не принесло облегчения.

39.
Рассказ лодочника.

40.
Рассказ лодочника (продолжение).

41.
И смех и грех (Окончание рассказа лодочника).

42.
Не удивляйтесь, это я.

43.
Как пробиться в одиночку?

44.
Сын своих родителей.

45.
Намечаются перемены.

46.
Что с нами со всеми будет?

47.
Если сможешь, забудь.

48.
Vox clamantis in deserto.

49.
Человек с секретом.

50.
Левушка, иди к нам!

51.
Ожидание.

52.
По самому краю.

53.
Разлука ты разлука.

54.
Вполне обычный визит.

55.
Ничего, кроме усталости.

56.
Опять мимо!

57.
О неприятном - потом.

58.
Чудак-человек.

59.
Миша, ужин на столе.

60.
Внезапные откровения Игоря Андреевича.

61.
Что сделано, то сделано.

62.
Устройте так, чтобы я его больше
не видел.

63.
Томление духа или погоня за
ветром.

64.
Снова реплики и умолчания.

65.
Снова бессонница и тревога.

66.
Заманчивое предложение.

67.
От пятницы до воскресенья.

68.
Нет, вы уж теперь, пожалуйста,
помолчите.

69.
Одно неприятное поручение.

70.
Александр Маркович, а мы к Вам!

71.
Вечер телефонных звонков.

72.
Нас счастье ищет, а найти не может.

73.
Жан-Пьер делает выбор.

74.
Алексеев волновался не зря.

75.
Анна Арнольдовна предостерегает.

76.
И в Париже люди живут.

77.
И хочется, и колется...

78.
Не провожайте, мне не далеко.

79.
Неужели наступит лето?

80.
Вопрос лишь в том, кто выпил молоко.

81.
Крадемся на кошачьих лапах, распространяя трупный запах.

82.
Не по чину берешь, Розвальнев.

83.
Дедушке стало хуже.

84.
Поэзия - она, брат, повсюду.

85.
Не то свадьба, не то поминки.

86.
Ох уж эти противоречия.

87.
Пока сам не убедишься, помалкивай.

88.
Устами младенца.

89.
Мисюсь, не Мисюсь - но что-то есть.

90.
Как будто ветер с четырех сторон.

91.
Не уследишь - обязательно вляпается.

92.
Есть много, друг Гораций, различных ситуаций.

93.
В этом же месте и в это же время.

94.
И виждь, и внемли.

95.
- Неправда, Вы не любите и никогда не любили его, - неожиданно произнес все это время молчавший Кузьмин, - Вы выдумали это, чтобы только мучить и себя, и его.

96.
- Катитесь вы все с вашими утешениями знаете куда! - вспыхнула Надя, и было видно, что вся горечь и боль, все страшное напряжение последних дней.

97.
- Вам некуда торопиться. Вас там ждут меньше всего, можете мне поверить. - Микки встал, закурил, подошел к окну, не оборачиваясь, повторил: - Вам некуда торопиться.

98.
- Олег, я давно ищу случая поговорить с тобой. Скажи мне, что произошло? Ты стал какой-то... Ну, какой-то... Не знаю - какой-то не такой.
О чем ты все время думаешь?
Я все время ловлю себя на ощущении, что вот ты здесь, и тебя нет.
Что с тобой? Я измучилась. Я теряюсь в догадках. Ты что-то от меня скрываешь. Ты думаешь, я не вижу?
Что случилось? Ну что случилось?
Света подошла к нему вплотную, положила руки ему на плечи, заглянула в глаза.

99.
- Пацаны! Айда раков ловить! - звонко закричал Вадька, самый младший из Веденяпиных.
- Хорош орать-то! Не видишь, что ли? - строго осадил его рассудительный Славик, который хотя и был всего на полтора года старше брата, но уже чувствовал себя взрослым и степенным мужиком и хозяином в доме.

100.
- Верк, а Верк!
- Ну чего тебе?
- Верк, давай, а?
- Вот дурак-то!
- А чего, Верк?
- Да отстань ты. Не видишь что ли - все руки в мыле?
Вера отвернулась, пряча улыбку.
- Вот дурак-то, - ласково повторила она. Но уже тихо.

101.
- А не потрафишь чем - опять ногой в зубы. Все тело, бывало, исщиплет. Озорная была, царствие ей небесное. Баба Катя перекрестилась, захотела еще что-то добавить, но передумала и надолго замолчала.

102.
Через несколько дней между ними установился тот особый уровень взаимопонимания, когда и вопросы казались излишними, и молчание казалось многозначным и нисколько не тягостным.

103.
Невольно вскрикнув от внезапной боли,
Он повернулся на спину, затих...
И все вокруг затихло. Тишину
Ничто не нарушало, кроме капель
Дождя и голосов на переправе,
Торгующихся с лодочником. Тот,
Ссылаясь, очевидно, на погоду,
Накинуть требовал. Другие голоса
С ним спорили. И эта перебранка
Не кончится, казалось, никогда.
Потом он снова потерял сознанье.
И сколько так он пролежал - минуту,
Неделю, год, столетие - никто
Сказать не может. Но сияло солнце,
Когда он вновь открыл глаза и понял,
Что вновь родился.






© Литературное агенство "ОКО", 1999.
© "Майские чтения", 1999.
E-mail: may_almanac@chat.ru
Web-master: webmaster@waha.chat.ru
СОДЕРЖАНИЕ НОМЕРА
HOME PAGE